
Подумалось вдруг: почему я никогда не писала о своих любимых литературных героях?
Самой первой моей любовью, например, был гвардии младший лейтенант Саня Малешкин, герой повести "На войне как на войне". Эта повесть Виктора Курочкина была первой "взрослой" книгой, которую я прочла. Мне тогда было лет шесть. Разумеется, я не всё поняла, но впечатлений хватило гоа на три вперёд. Во-первых, весь дом с утра до вечера выслушивал мои "фанфики", т.е. длинные и в большинстве своём однообразные рассказы по произведению, в которых Саня волшебным образом спасался от своей трагической смерти. Вариаанты спасения были разные: то Домешек успевал захлопнуть злосчастный люк, то осколок пролетал мимо. Иногда я вводила в эти рассказы себя. Я разъезжала с экипажем Саниной самоходки по городам и весям, сажала аккумулятор, слушая радио, училась взбираться на башню. Родители, разумеется, уставали от моей болтовни, но не мешали мне развивать фантазию таким образом.
Сказки я не любила. Не знаю, почему, но, к ужасу моей романтичной мамы, из всех великолепно иллюстрированных книг со сказками я выбирала сборник Братьев Гримм, в котором картинок не было вовсе, а сказки были изложены без обработки. В этих сказках кто-нибудь обязательно умирал или страдал: то появлялась Смерть и садилась играть с юношей в карты, то кто-нибудь отрезал себе палец острым ножом.
В первых классах школы я много болела, и, сидя подолгу дома, целыми днями читала книжку за книжкой. Разумеется, зрение моё от этого не улучшилось, зато у меня появилось много друзей. Алиса Селезнёва, лорд Гленарван, княжна Джаваха приходили и подолгу разговаривали со мной, не стесняясь разницы в возрасте и социальном положении. А знаменитый мушкетёр-гасконец даже получал от меня письма, адресованные, как сейчас помню, на улицу Старой голубятни.
читать дальшеВремя шло, герои менялись. Лет в десять я прочла "Трёх товарищей" Ремарка, и с тех пор с лёгким сердцем называю эту книгу своей самой любимой. Помню, что смерть Патриции Хольман не произвела на меня сильного впечатления - какой-то "спойлер" пересказал мне концовку, а вот смерть Готфрида Ленца я переживала так, будто бы он был моим близким другом. Всю книжку слезами закапала.
В библиотеке нас с Ксю знали и любили. Мы приходили, допустим, в понедельник, набирали стопку книг, а уже в четверг возвращали их обратно. Сначала библиотекари посмеивались над нами - мол, не можете вы так быстро читать - а потом привыкли. И стали доверять нам редкие книги из запасников.
Когда в доме отключили электричество и отопление - было это необыкновенно суровой зимой - я, в валенках и перчатках, закутанная в одеяло, читала от темна до темна Толкина. Удивительно, но тогда мне понравился почему-то хоббит Сэм. Я помню, как смеялись надо мной в школе: девчонки знали его, как рыжего толстяка из экранизации ,я же видела в нём необычайно преданного, доброго и сильного малого.
В восьмом классе, подхватив ангину -воистину нет худа без добра - я открыла для себя Достоевского. Прочитала запоем "Бедных людей", "Униженных и оскорблённых" и "Преступление и наказание". Помню, как потрясла меня сцена смерти собаки старика в "Униженных и оскорблённых", а ещё, как я буквально влюбилась в Авдотью Романовну Раскольникову: в ней, на мой взгляд, было столько же внутренней силы, как в Раскольникове, только она её тратила совсем по-другому. Она тоже боролась со злом в себе и злом вокруг себя, но по-другому.
На даче, в полумраке чердака, я садилась прямо на пол, среди сушащихся трав и сенных матрасов и, дыша их пряным запахом, листала то, что осталось от библиотеки завода, где работал мой дедушка. Это были потрёпанные, зачитанные книги, иногда на засаленных страницах едва можно было различить слова, но я знала: чем хуже выглядит книга, тем лучше, интереснее её содержание.
Там я впервые познакомилась с легендарным Маресьевым, героем "Повести о настоящем человеке". Эту книгу я прочитала 11 (!) раз, и она стала для меня чем-то вроде второй Библии. Герои Бориса Полевого учили бороться, преодолевать трудности, идти к своей цели. Ещё там была "Молодая гвардия " Фадеева. Помню, как в 11 классе задали сочинение по повести "Разгром". Тема была сформулирована, кажется, так: "Герой, которому я сочувствую". А я взяла и написала о Любови Шевцовой. В первую очередь потому, что нельзя не преклониться перед мужеством молоденькой, красивой и артистичной девушки, которая не встала на колени перед расстрелом и приняла пулю в лицо. А ещё, потому что ни Метелица, ни Мечик таких эмоций у меня вызвать не смогли.
На чердаке я читала "Записки охотника" Тургенева, и они впервые казались мне не скучными, а занимательными. Я вслушивалась в каждый эпитет Паустовского, как в музыку. Я заговаривала с героями Оруэла и Рыбакова, которые прятались под обложками журналов "Новый мир" и "Нева".
Сидя на диване по-турецки, я знакомилась с героями Михаила Афанасьевича Булгакова, Владимира Галактионовича Короленко, Николая Семёновича Лескова. Я действительно сопереживала каждому из них: Бездомному, Турбиным, слепому музыканту и Тыбурцию, Катерине Львовне... Они проносились передо мной, как старые знакомые, каждый чему-то учил, что-то советовал, от чего-то уберегал.
Я примеряла на себя роль Кати Татариновой-Григорьевой,я вместе с ней любила и ждала Сашу, я узнавала от Ромашова о его гибели, и я же замахивалась на него молотком в кладбищенской сторожке. Я подслушивала тайные разговоры Хитклифа и Кэти Эрншоу, я знала даже их сокровенные мысли, и иногда сходила с ума от бессилия. В ночь перед вступительным экзаменом я носилась за отарами овец по Австралийским холмам и долинам, утешая Мэгги Клири в её безответной любви к отцу Ральфу де Брикассару.
Я была с Жаном Вальжаном - я раскаивалась вместе с ним и с ним же совершала преступления, я жалела Ирэн Форсайт и ненавидела "собственника" Сомса. Мне хотелось напомнить Домби-отцу, что помимо сына у него есть ещё и дочь, замечательная девушка, и рассказать, как она страдает без него...
Я и сейчас верю, что они существуют. Пусть не в реальности, но в моём сознании. Они сделали меня такой, какая я есть. Они помогли мне не меньше, чем многие друзья. Герои моих романов...А какие герои нравятся Вам?
Как раз неудивительно: парень герой. А Остину, великолепно сыгравшему его, хочется поставить памятник.
Две прекрасные статьи. Просто прекрасные. Кое-чего не знал даже я, хотя и догадывался. Читать всем, кто любит.
О Профессоре. Сэм ваялся с Оруженосцев, увиденных на войне глазами офицера, преклоняющегося пред их верностью и мужеством. Трогательно и искренне, как он умеет.
www.diary.ru/~hobbitL/p167244461.htm?oam#more1
О хоббитах - очень дельное обобщение всего известного и неизвестного.
www.mirf.ru/Articles/art555.htm