Я ухожу вослед не знавшим, что значит слово страх...
Из воспоминаний лётчиц 46-й гвардейского,Таманского, дважды орденоносного полка ночных бомбардировщиков, летавший на самолетах По-2. Это потрясающие истории любви. Почитайте.

Надежда Попова:Они уходили вслед за солнцем. Только солнце на рассвете "возвращалось", а они - не всегда: 33 девушки не вернулись из полета... А Надя словно в рубашке родилась: 852 боевых вылета - и ни одного ранения. Хотя летала она на самолете под номером 13.
В их однообразной жизни случались просветы - военно-полевых романов на фронте было немало: перед лицом смерти, готовой сразить в любую минуту, люди тянулись друг к другу. Но редко кому посчастливилось пронести свою фронтовую любовь через всю жизнь. Наде Поповой выпало такое.
читать дальше

Наталья Меклин:"На праздничный вечер к нам в гости приехали ребята из соседнего полка, наши «братцы». Они тоже летают на самолетах По-2. И командир их приехал, подполковник Бочаров. Этот братский полк базируется недалеко от нас в соседней станице. Мы часто бомбим одни и те же цели, иногда летаем с одного аэродрома.
Совсем неожиданно я встретила Сашу Громова. Сашу, с которым вместе учились в аэроклубе. Тогда, перед войной, я уехала из Киева в Москву, в авиационный институт, а Сашу и других ребят направили в летное училище. Они мечтали стать летчиками-истребителями. Но не успели: началось отступление и всех курсантов разбросали по авиационным полкам. Теперь Саша — штурман в полку По-2.
читать дальше

Ирина Себрова:На берегу Каспийского моря, в городке Хачмасе, размещались подвижные авиационные мастерские ПДМ-44. Сюда доставлялись самолеты, которые уже нельзя было отремонтировать в полевых условиях. Первыми перегнали в ремонт свои самолеты экипажи Иры Себровой и Ольги Санфировой.
Небывалое событие: прилетели девушки - в мастерских до это­го видели только летчиков-мужчин. Даже начальник мастерских, капитан Бабуцкий был удивлен, узнав, что на фронте воюет целый женский авиаполк. Да как воюет! Прилетевшие девушки имели бо­евые ордена. По такому случаю, он отдал распоряжение отремонти­ровать оба самолета вне очереди.
За ремонт принялась самая лучшая бригада старшины Алексан­дра Хоменко. Мастера старались вовсю, и на третьи сутки самоле­ты были полностью отремонтированы. Девушки тепло поблагода­рили и улетели в полк.
За трое суток пребывания в мастерских молодые мастера и де­вушки познакомились и подружились. Из разговоров Саша Хомен­ко узнал, что в женском полку из-за боевых потерь не хватает само­летов. С грустью девушки говорили, что некоторые экипажи ходят "безлошадными". У старшины-бригадира родилась идея собрать в подарок женскому полку самолет У-2. Посоветовавшись со своими ребятами, он попросил разрешения у начальника. Бабуцкому идея понравилась, тем более готовилось большое наступление на Кав­казе, и еще один самолет, пусть даже не очень большой, был бы хо­рошим подарком фронту, и он дал "добро".
читать дальше

Екатерина Рябова:Штурман эскадрильи Катя Рябова прилетела в станицу Ахтанизовскую, чтобы в штабе дивизии оформить путевку в санаторий на 10 дней. Привезла ее летчица Августина Артемьева, недавно прибывшая в полк. Здесь же, в Ахтанизовской, стоял полк штурмовиков. Не успели девушки осмотреться, как к ним подошли два летчика.
— Разрешите, девушки, с вами познакомиться. Что-нибудь вам помочь? Мы слышали о женском полку. Ночью вы пролетаете прямо над нами.
читать дальше

Нина Реуцкая:Темная январская ночь, мутная и сырая. Видимость отвратительная. На земле только изредка мелькнет ого­нек или зажжется фара машины.
В эту ночь наша артиллерия и авиация обеспечивают высадку морского десанта в Керчи. Задача самолето «ПО-2» - бомбить вражеские прожекторы и артиллерий­ские точки на берегу.
Я вглядываюсь в темень ночи - и ничего не вижу, решительно ничего. Куда ни посмотришь - вправо, влево, на землю или вверх - всюду одинаково темно. Голубова­тые выхлопы пламени из патрубков освещают впереди небольшое пространство вокруг мотора, и похоже, что в воздухе густая дымка. Да, вероятно, так и есть.
Но едва я долетаю до Керченского пролива, как сразу попадаю в мир огня. Стреляют на земле и в возду­хе. Рвутся бомбы, бьет артиллерия, сыплют мины «ка­тюши».
Я лечу над проливом. Вижу, как плывут наши бес­страшные десантники к Керчи. На катерах, на каких-то неповоротливых лодчонках. Плывут прямо к пристани, к самому центру изогнутого полукругом берега. В лоб. А с берега, скрещиваясь, их освещают прожекторы.
Бьют по ним минометы, пулеметы. Длинные трассы бе­гут к ним сразу с нескольких сторон. Катера отстрели­ваются.
Вот подожгли один катер. Второй, третий... Стелется дым по воде. Жутко смотреть сверху на то, как они горят. Горят и упорно плывут вперед. А ведь там, на катерах,­ люди.
Моряки... Они проезжали через наш поселок, веселые, крепкие парни. Заходили к нам знакомиться.
- Сестрички, встретимся на той стороне, в Крыму,­ говорили они, прощаясь, и махали бескозырками из ма­шины.
читать дальше

Галина Докутович:Уже потом, читая ее дневник, все узнали, что она не долечилась, что, сражаясь, она скрывала от всех мучительные страдания, которые причиняла ей не зажившая до конца рана. На людях неизменно бодрая, веселая, она лишь наедине сама с собой признавалась: «У меня болит там, внутри...», «Опиум перестал действовать, опять поднимается боль...» И сама порой дивилась себе: «А вот ведь какая я! С тоской, большой и тяжелой, могу петь, смеяться и шутить: никто, глядя со стороны, не проник бы в душу».
Она воевала неутомимо, ничего не страшась. Щедрая ее душа жаждала опасностей, «без скидки на женскую бедность», как писала она в дневнике.
Когда Галя была в госпитале, к ней пришла первая любовь. Он был летчиком-истребителем. Снова и снова вспоминала она долгие, горячие и немного путаные разговоры обо всем, которые вела с любимым, — разговоры, в которых оба они не были откровенны до конца, считая, что, пока война, сердце должно молчать. Но в неотосланном стихотворении своему любимому Галя сказала все. Вот оно:
Где же ты, друг мой? Опять ты далеко,
Сокол мой ясный. И вновь я одна.
В сердце невольно вползает тревога,
Жалит змеей ядовитой она.
Хочется знать и о чем ты мечтаешь,
Хочется слышать, как ты говоришь.
Видеть хотя бы, как ты пролетаешь
В небе широком. Но ты не летишь!
Если б могла я своею любовью
Скрыть твое сердце от пуль и огня!
Пусть моей кровью и жизни ценою,
Лишь бы ты счастлив был, гордость моя!.." (Магид Л.)

Евгения Руднева:Женя Руднева улетела в Москву.
Через две недели Женя вернулась в полк более жизнерадостная, чем всегда. «Она словно светилась изнутри», — вспоминают ее друзья. Встреча с родными и друзьями, сама столица, которую она покинула в тяжелые дни и которая теперь жила полнокровной жизнью, — все это произвело на нее неизгладимое впечатление.
Но была у Жени еще одна большая радость. Через день после своего возвращения из Москвы она вдруг объявила Евдокии Яковлевне Рачкевич немного смущенно: «Ваша непослушная дочь влюбилась...».
Случилось это неожиданно и просто. Самолет, на котором Женя направлялась в Москву, сделал вынужденную посадку на аэродроме под Орлом: летчику внушало серьезные опасения поведение мотора. Когда приземлились, их окружили все, кто только был на летном поле. И тут к Жене обратился с вопросом о том, что случилось, лейтенант-танкист.
Механики долго, почти полдня, ремонтировали мотор самолета, и так уже получилось, что все это время с нею был танкист. Они почему-то сразу стали понимать друг друга с полуслова, им было интересно, весело вместе, и, когда выяснилось, что Женя улетает раньше, юноша попросил ее московский адрес.
читать дальше

@музыка: Флёр - Мы никогда не умрём

@настроение: Печаль моя светла

@темы: Cherchez la femme, размышлялки, от героев былых времён..., лётчики и лётчицы, Великая Отечественная Война