На улице пахнет весной. Нет-нет, действительно, это я не для красного словца. Пахнет.
А я живу ожиданием ледохода на Неве, первых золотистых капелек мать-и-мачехи и ручейков, по которым можно пускать кораблики, сложенные из блокнотных листков.
Сегодня с утра я приехала на практику слишком рано, и, чтобы не мешать Игорю - вдруг он на совещании или ещё где? - решила пробежаться по набережной Робеспьера. Солнце вставало, и от моей фигуры на ступеньках лежала длинная-длинная тень. Лёд на Неве уже потемнел, и на нём выступила вода. Я стояла на набережной, смотрела на "Кресты" и слушала в наушниках Шнитке. Шнитке как нельзя лучше подходит для весеннего утра. Весна всегда какофонична, не находите?
читать дальшеЯ почти не работала сегодня. Набросала черновик отчёта и отзыва, а потом меня отпустили. Завтра надо приехать снова, чтобы забрать всё это с проставленной гербовой печатью. И я зашла в "Колобок", забралась на самый верх, заказала кружку чаю с сахаром и смотрела на занесённые снегом крыши домов на улице Чайковского. Кстати, питерцы, а вы знали, что улица названа в честь революционера Чайковского, а не в честь Петра Ильича? Было так спокойно и легко на душе, как в детстве.
А потом я окончательно распоясалась и заявилась в "Букинист" на Академке. Ходила там вдоль полок, дышала книжной пылью - вредно, вредно, особенно сейчас, мне с моей сезонной аллергией! - трогала руками книги. Не знаю почему, но я люблю букинистические магазины больше обычных. У новых книжек нет души, в них вселяется ппосле прочтения моя собственная. У книжек из "Букиниста" уже есть душа. Чужая. Единственная вещь, которую я не брезгую покупать на вторичном рынке, книга. Наоборот, я обожаю книги из букинистических магазинов.
Удивительно, но сегодня не хотелось купить всё и сразу. Разумеется, я добрых пятнадцать минут проторчала около стеллажа с собраниями сочинений, пугая добропорядочных граждан театрально глубокими вздохами и репликами вроде: "И желала бы иметь восьмую, она мне необходима под библиотеку!" Долго металась между полкой с воспоминаниями Гейченко (первый послевоенный директор Пушкинского заповедника) и полкой с "Берегами" Одоевцевой. В итоге остановилась на последних. И ещё думаю насчёт учебника шведского за 250 р. Не хочется забывать с таким трудом вдолбленные в мою многострадальную голову азы.
Так как из вкусного мне почти ничего нельзя, т.к. я страстно желаю сбросить к лету хотя бы ещё килограммов пять, я купила себе в "Буше" полкило тёмного зернового хлеба. Привлекло название - "кельтский". Вкусного в нём мало, но, наверное, полезно. Впрочем больше так экспериментировать я не буду.
Сейчас закончу с бумагами, перечитаю ВКР на предмет мелких пакостных ошибок и заберусь на диван в обнимку с Одоевцевой. То-то будет весело, то-то хорошо, как говорится.
P.S.: вчера мне предложили работу в страховой компании. Стартовый оклад - 32 000. Тридцать две! Без опыта работы. Либо это надувательство, либо я прошляпила очередную крутую вакансию. Ну да ладно. Без бумажки, как известно, ты букашка. Продолжаем трудиться во имя Великой бумажки.